6 февраля 1990 года — день 308-й
по космическому календарю.
Москва, ИМБП МЗ СССР.
Впервые в моей жизни сработал общеизвестный принцип: никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Обычно я на протяжении всех своих 26 лет исповедовал прямо противоположный, гласящий: никогда не следует сегодня делать то, что можно перенести на завтра. Лучше все еще раз хорошенько обдумать. А может, просто лень матушка во мне преобладала и впитанное с молоком матери: утро вечера мудренее.
Но в этот раз присущее мне, как и большинству нашей пишущей братии, шестое или даже скорее какое-нибудь седьмое чувство подсказало, что с заданием редакции я могу опоздать, ибо «завтра» для меня уже не существовало, вернее, в связи с отлетом на киносъемки в Байконур оно отодвигалось лишь на маячащий где-то совсем далеко поздний вечер грядущего воскресенья. Именно поэтому, взвесив все «за» и «против», я, несмотря на поздний час, постучался в комнату № 38, где обитал Ярослав Кириллович Голованов.
— Вот, — протянул я ему переданную мне из Киева редактором «Комсомольского знамени» Владимиром Кулебой пачку вопросов. (Владимир Кулеба — современный, мыслящий редактор, не боящийся острых материалов, и поэтому я с удовольствием диктую репортажи для его газеты). — Ответьте, пожалуйста, для нашей рубрики «Интервью со знаменитым собеседником».
— Ого! 50 штук, — он даже чуть присвистнул, часто моргая глазами, — не многовато ли будет, голубчик? Да и интересно ли читателям знать, скажем, о моем любимом цвете?
— Конечно. Ведь вы — Голованов — золотое перо «Комсомолки».
— Ну что ж, изволь.
Вернувшись в воскресенье с Байконура, Ярослава Кирилловича в клинике я не обнаружил. «Выписали», — сдержанно сообщила медсестра.
Что ж. Выходит, интуиция меня не обманула. Войдя в свой «номер», тут же обнаружил толстый конверт на кровати: аккуратно выполненное «домашнее» задание и книга «Марсианин», подписанная рукой автора. «Не шустри и полетишь. Твой Голованов».
Представляю, как нелегко ему было написать эти строки. Ему, 25 лет назад собиравшемуся по решению Королева в космос. Спасибо за доброе слово. Я полечу. Обязательно полечу, Ярослав Кириллович. А пока...
1. Как бы вы сами представили себя нашим читателям?
— Журналист Ярослав Голованов.
2. О чем больше всего мечтали в детстве?
— В разные годы о разном. Застрелить Гитлера. Работать в цирке. Слетать к Аэлите. Поцеловать Наташу К. Как все дети...
3. В каких человеческих слабостях не можете себе отказать?
— Выпить стопку водки в узком кругу старых друзей.
4. Чьим мнением дорожите больше всего в своей работе?
— Пожалуй, жены! Часто она дает мне очень толковые советы.
5. На что не жаль потратить миллион?
— Миллион — не такая уж большая сумма для осуществления грандиозного плана затрат. У нас в стране есть миллионеры и не только подпольные, но я не слышал, чтобы их фантазия распространилась дальше дач и автомобилей. Если бы у меня было очень много денег, я бы построил огромный лайнер и возил бы детей вокруг света. Одних бы ссаживал, других забирал, они бы сдружились, потом, возможно, переженились. Так я соорудил бы, пусть маленькое, препятствие на пути войны.
6. Интеллигентность. Что это такое в вашем понимании?
— Существует масса определений. Мне кажется, все они, в конце концов, сводятся к одному — уважению человеческой личности.
7. Что вам легче — подняться в 6 утра или лечь спать в 41
— Одинаково не люблю ни того, ни другого.
8. Всегда ли вы говорите то, что думаете?
— Пожалуй, всегда. Особенно в последние годы.
9. Как вы считаете — оказало ли влияние на ваш характер созвездие, под которым родились?
— Всю земную жизнь определяет Солнце. В малой степени — Луна. Возможно, в каких-то микроскопических дозах — планеты Солнечной системы, но не звезды. В астрологию я не верю, читать гороскопы без улыбки не могу.
10. Кого вы предпочитаете держать в доме — кошку или собаку?
— Детей.
11. От кого вы устаете больше всего?
— От ожидания чего-либо.
12. Так есть ли в жизни вечная любовь?
— Как я понимаю, под «вечной» вы подразумеваете нечто идеальное. Но в таком случае сам вопрос некорректен, т. к. любовь — категория, недоступная какому-либо измерению, Точнее и мудрее всех сказал Шекспир: «Любовь лежит вне сфер добра и зла».
13. Если вы любите путешествовать, то какому виду транспорта отдаете предпочтение?
— Самолету. В будущем — ракете.
14. Кто ваш самый близкий друг?
— Юрий Чудецкий, доктор технических наук, лауреат Государственной премии и т. п. Но люблю я его, разумеется, не за то, что он такой умный, а за то, что не встречал в жизни человека более надежного.
15. Верите ли вы во внеземные цивилизации?
— Я верю в их теоретическое существование, но не вижу ни одного примера их вмешательства в нашу жизнь.
16. Ваш идеал женщины (мужчины)?
— Никогда не думал об этом. Зачем мечтать об идеальной женщине, если сам ты так далек от идеала? А потом, идеальная женщина — это, по-моему, ужасно скучно.
17. А как вы проводите свой отпуск?
— Я чувствую, когда отдохнуть необходимо, и уезжаю из дома куда-нибудь, где можно прожить две-три недели предельно уединенно.
18. Чего нельзя прощать даже лучшим друзьям?
— Нельзя прощать скрытности, жадности, измен. Нельзя прощать не только по отношению к себе, но и в том случае, если все это совершается по отношению к другим людям.
19. Что такое, по-вашему, лень, а что — душевный покой?
— Лень — это сон мозга. А душевный покой — чудесная гармония между желаемым и действительным.
20. Если у вас есть свой огород или дачный участок, то какие овощи и фрукты нравится выращивать?
— Я пробовал выращивать только молодые дубки из желудей, но у меня ничего не получалось — они погибали.
21. Будь вы главой государства нашей страны — что бы сделали в первую очередь?
— Разогнал бы все творческие союзы и аннулировал бы все почетные звания. После чего тут же сложил с себя эти высокие полномочия.
22. А врагов вы себе успели нажить?
— Я бы не уважал себя, если бы не сделал этого.
23. Кем бы вы стали, появись возможность начать все сначала? — Скорее всего, архитектором. Или театральным художником.
24. Чего вам лично больше всего недостает сегодня?
— Времени, свободного ото всякой деловой и домашней суеты, которое позволило бы мне успеть сделать то, что я задумал.
25. Когда вы в последний раз хохотали от души?
— Когда узнал в Союзе писателей, что смогу купить «Жигули» не раньше чем лет через восемь.
26. При каких обстоятельствах вы познакомились с газетой «Комсомольское знамя»?
— В конце 60-х годов я приехал в Киев, чтобы собрать материал о киевском периоде жизни С. П. Королева, нужный мне для задуманной книги. Естественно, пришел в редакцию «Комсомольского знамени», где познакомился с Виктором Андрияновым, который помог мне сориентироваться в КПИ и киевских архивах. Этот визит в редакцию оказался очень плодотворным: я опубликовал серию статей о КПИ, собрал материалы о Королеве и рекомендовал главному редактору «Комсомольской правды» переманить энергичного Андриянова в Москву.
27. Как вы относитесь к наблюдению А. Чехова, что на свете нет ничего страшнее, чем провинциальная знаменитость?
— Трудно сказать. А «столичная знаменитость» разве менее страшна? Всякая пошлость страшна, независимо от ее социальной, национальной или географической принадлежности.
28. Помните ли вы свое детское прозвище?
— Конечно, помню. Меня называли Яроша. Если кто окликает меня так на улице или по телефону, я знаю наверняка, что это человек из моего детства. В МВТУ имени Баумана, где я учился после школы, никто уже не знал этого прозвища.
29. Не рискнете предсказать, какие перемены ожидают нашу страну ровно через год?
— Не рискну. Убежден лишь в том, что возврат к прошлому невозможен.
30. Где вы чаще всего встречаетесь с друзьями?
— Дома. В бане. Ресторанов и всяческих увеселительных заведений я очень не люблю и мои друзья, по счастью, тоже. Иногда, реже, чем хотелось бы, мы вместе путешествуем.
31. В какой стране вам бы хотелось побывать и почему?
— Как журналисту, мне хотелось бы побывать в стране, о которой или совсем ничего не пишут, или пишут мало и туманно: в Албании, в Израиле, в Парагвае. А просто, как человеку, мне бы очень хотелось съездить еще раз в Париж. Я много путешествовал, был на всех континентах, кроме Антарктиды, но не видел ничего прекраснее этого города.
32. Какие, по-вашему, книги обязательно надо прочесть всем?
— «Дон-Кихота», «Мертвые души», «Идиота», «Историю одного города», «Смерть Ивана Ильича, «Степь», «12 стульев», «Архипелаг ГУЛАГ». Стихи Пушкина. «Фауста». «Песнь о Гайавате». Максимы Ларошфуко. Перечислять можно долго, потому что прекрасных и нужных для созревания душ книг — много.
33. У кого конкретно и что именно вы бы спросили в первую очередь, будь у вас такая возможость — пообщаться с самыми интересными личностями нашего времени?
— У болгарской прорицательницы Ванги я хотел бы спросить о будущем моей маленькой дочки.
34. Вы хорошо знаете свою родословную?
— К сожалению, как большинство из нас, не очень. До уровня прадедушек и прабабушек. И это очень плохо, потому что знание родословной — составная часть памяти, без которой не может .существовать культура.
35. Самый-самый счастливый день в вашей жизни?
— 2 июня 1932 года. Я тогда родился. Просто подумать страшно, что этого могло не произойти!
36. Есть ли у вас любимое занятие помимо основного рода деятельности?
— Я очень люблю собирать грибы.
37. Что вы чувствуете в обществе молодых людей?
— Я чувствую, что вот они — молодые люди, а я — нет. Но я не расстраиваюсь по этому поводу.
38. Как часто и по какому поводу вы бываете недовольны собой?
— Всякий раз, когда что-то мешает моей работе или что-то не получается. К сожалению, я иногда впадаю в уныние, но, правда, кратковременное.
39. Рок-музыка, это надолго? По-вашему.
— Я в этом ничего не понимаю. Но это не может быть надолго.
Не думаю, что правильно «болеть» за команду. Это грозит культом. Можно «болеть» за футболистов. Мои любимцы остались в далеких 40-х годах: Федотов, Бобров, Кочетков... Я понимаю, что идеализирую их, но считаю, что нападающего, равного Федотову, сегодня нет. Кто не видел атаки Боброва, тот вообще ничего не видел. Он был слабее Пеле. Они мешают мне полюбить нынешних футболистов. Любимец Киева Блохин очень хороший футболист. Он может вспыхнуть на несколько минут, но гореть яростно и жарко весь матч, как горел Борис Пайчадзе, он не может. Любимец Москвы Черенков тоже отличный футболист, но вдруг, ни с того, ни с сего, становится необъяснимо глуп, и все идет кувырком...
Менуэт, гопак, вальс, фокстрот, шейк, буги-вуги — очень много хороших танцев, надо только, чтобы то, что вы танцуете, соответствовало вашему настроению.
«Комсомольская правда». Она меня в люди вывела.
Любимая музыка (как и танец) — производная от настроения.
Люблю запах моря. Прелых водорослей. Обожженных солнцем камней. Жареных семечек. Новых калош.
Все цвета хороши. Кроме фиолетового. Он какой-то непристойный.
Зима. Солнечный, морозный день.
Васильки.
Любой, какой не жалко вдруг запачкать.
Новый год.
41. Можете назвать то место на Земле, где вам всего милее?
— Мокрый грибной подмосковный лес.
42. Часто ли приходится одалживать деньги?
— Не часто, но приходится. Делаю это неохотно.
43. Какое ваше отношение к конкурсам красоты?
— Я как-то не думал об этом, но, прочитав ваш вопрос, понял, что скорее отрицательное. Соревновательность в таком деле невозможна — это не прыжки в длину. Сколько судей, столько и мнений. И тут простор для интриг, нездорового соперничества и т. п. Лучше бы устраивать просто Парад Красавиц, и пусть каждый выбирает свою Королеву.
44. Верите ли вы в изречение: «Все, что ни делается — к лучшему»?
— Категорически с этим не согласен.
45. Как вы заботитесь о собственном здоровье?
— Когда что-нибудь заболит, иду к врачу и узнаю у него, в чем дело.
46. Летаете ли вы во сне?
— Не помню.
47. Когда у вас плохое настроение — вы что делаете?
— Вспоминаю слова Льва Толстого: «Если ты понимаешь, что не можешь сделать ничего хорошего, то постарайся хотя бы не делать ничего плохого» (цитирую по памяти, извините, если не точно). Надо по возможности самоизолироваться, чтобы не заразить своим плохим настроением окружающих.
48. Вы часто пишете письма?
— Довольно часто. Наверное, около десятка в месяц.
49. Верите ли вы в лучшее будущее наших детей?
— Я не верю, я убежден в этом! И убеждение мое основано на всей истории человечества. Как бы мы ни вздыхали, что бы ни говорили, а если оглядеть ее с большой высоты, ясно видно, что люди живут все лучше и лучше. И что особенно важно: каждое последующее поколение лучше предыдущего. И мои дети будут лучше меня и счастливее меня.
50. Вопрос, который вы бы хотели задать себе сами? И — ваш ответ...
— Послушай, Голованов, неужели ты думаешь, что весь этот исповедальный лепет, действительно, может заинтересовать читателей «Комсомольского знамени»?
А может быть, и заинтересует — ведь я же отвечал искренне и нигде не наврал.