14 января 1990 года — день 285-й
по космическому календарю.
Москва, ИМБП МЗ СССР.
То, что Андрюша не в себе, мы поняли сразу.
— Что, Филя, — поддел тезку Тарасов, — дома лучше? — И, не дожидаясь ответа, начал философствовать о красавице жене, дочке и других преимуществах Филиной молодости.
— Не грусти, — уговаривал Андрей-дедушка Андрея-отца, — первая неделька пролетела — глазом моргнуть не успели, и вторая так же быстро пройдет. А может, и раньше домой отправимся.
Жуков постучал по спинке кровати, я по тумбочке — «типун тебе на язык, Антонинович!» Филя заулыбался.
— Да нет, мужики. Я что? Мне здесь нравится. Вот только письма разные пишут, — и он бросил на круглый совещательный стол конверт.
«Слышала, что среди участников космического конкурса СЖ СССР, проходящих медицинский отбор, есть журналист по фамилии Филиппов, работающий в ТАСС. В одной газете публиковалась повесть о космическом конкурсе, где указывалось, что он — потомок богатея-хлебопромышленника Филиппова, известного в дореволюционной России. В той же газете я прочитала, что лишь «филипповские миллионы» протащили этого кандидата специально сначала на работу в ТАСС, а затем и в финал. Кстати, место работы для своего ставленника — Телеграфное агентство Советского Союза — лазутчики мирового капитала, как мне представляется, выбрали не случайно. Они силятся теперь уже прорваться даже в космос (не только к нашему сырью и на наш рынок!) на наших самых лучших в мире кораблях. Цитирую по памяти из газетной повести: «Вы только подумайте, как красиво будет звучать: корреспондент ТАСС Андрей Филиппов передает с борта космического корабля «Союз ТМ»! И в то время, как остальные претенденты на полет крутятся в бешеных центрифугах, ложатся под эндоскоп, «настоящий» будущий космонавт прохлаждается на зарубежном горнолыжном курорте: им-то уж все куплено и схвачено, беспокоиться нечего. Правда ли это? И что ж это такое делается?
С уважением, Е. Корнышева.
г. Иркутск».
Теперь уже мы не можем скрыть досады. Ну откуда такие люди берутся? Неужели других проблем у них в жизни нет, кроме как пасквили писать? И ведь если сегодня про Филиппова не ответить, то завтра можно получить «инопланетянина» в лице Жукова или загримированного Бормана, спрятавшегося под спортивным восьмирублевым костюмом правдиста Тарасова. И так без остановки обо всех в поисках будоражащей умы сенсации.
Словом, сел наш друг тассовец за пишущую машинку, а когда «отстучал» последние строки, обнаружил отсутствие на «обвинительном заключении» обратного адреса. К нашему большому сожалению, у одного из пяти ведущих телеграфных агентств мира, в котором работает Андрей, не оказалось возможности передать его дружеский привет товарищ Корнышевой по своим каналам. Поэтому, по просьбе Андрея, я публикую его в этой книге.
«Дорогая товарищ Корнышева! Интересно, что то обстоятельство, при котором Ваше письмо попало мне в руки, в какой-то мере можно считать символически-миллионерским. Я только вернулся из ИМБП, на пороге полуторакомнатной «хрущевки» меня встретила жена, сообщила, что соседи опять залили нам потолок, и поэтому во всем подъезде отключили воду, а потом протянула мне этот конверт. Курорт, да и только!
При всем честном народе признаюсь: к сожалению, я — не родственник известного в дореволюционной России хлебопека Филиппова. Повесть «Победитель не получит ничего?» Виктора Шурлыгина, о которой Вы пишете, мне известна, однако ее автор атаковал не «лазутчиков мирового капитала», а, наоборот, административно-командную систему развитого социализма, олицетворением которой он действительно почему-то посчитал корреспондента ТАСС А. Филиппова. Кстати, сам автор повести поступил вполне в духе «капиталистических акул»: насколько мне известно, гонорар за повесть, напечатанную в ленинградской «Смене», он взял себе, а не перечислил на счет «Космос — детям», как это оговаривается условиями участия в космическом конкурсе журналистов.
Теперь — о хлебе и промышленниках, иными словами о том деле, которое могло послужить поводом дошедших до Вас слухов. Работая над своим вкладом в грандиозную рекламную программу, которая пройдет во время телерадиомарафона «Космос — детям», я не мог пройти мимо факта совпадения фамилии своей и возможного рекламодателя проекта. Впрочем, несмотря на мои поиски, узнать что-либо о сегодняшнем дне истинных представителей всемирно известной русской патриотической фамилии мне не удалось. Информация, имеющаяся в моем распоряжении, полярна. В одном месте сообщают, что булочники Филипповы как булочники после эмиграции на Запад перестали существовать, а в другом гарантируют, что фирма с условным названием «Филиппофф» процветает на Американском континенте, что она чуть ли не самый сильный конкурент «Макдональдсу», и что у нее за такую красивую идею — рекламу экологически чистого хлеба и бережного отношения к хлебу с борта орбитального комплекса — с лихвой хватит долларов, чтобы заплатить.
Что бы там ни было, мои поиски продолжаются. Пользуясь случаем, я обращаюсь к советским и зарубежным читателям с просьбой помочь мне в этом. Небезынтересно, кстати, было узнать, что «булочник» Филиппов (одна из его булочных находилась в доме № 10 по улице Тверской в Москве) владел не только сетью булочных и пекарен. Он был автором метода быстрого замораживания хлеба, что в принципе применяется сейчас в снабжении космических экипажей, внедряется на бортах авиалайнеров и в аэропортах. Как мне объяснили в сельскохозяйственной редакции ТАСС, транспорты с быстрозамороженным хлебом Филиппова направлялись в Сибирь, там его размораживали, и сибиряки имели хлеб такой же свежести, как в Москве и Петербурге.
При положительном исходе дела мне представляется, что создание в Советском Союзе сети совместных с компанией «Филиппофф» (если она, конечно, существует) предприятий по выпечке высококачественного хлеба на базе наших хлебозаводов, которые часть своей продукции с пылу с жару бесплатно будут направлять в детские дома, больницы, санатории,— неплохое продолжение рекламы, проведенной в ходе полета журналиста на борту станции «Мир».