Глава II
- Диалог с Янгелем
- — Вы любите рассказывать о своей родной
Сибири — это подчеркивают все ваши друзья,
соратники...
- — Человек должен знать, что где-то его
ждут. Семья, близкие, друзья. И куда бы ни
забрасывала нас судьба, мы помним о доме — жене,
детях, отце, матери.
Наверное, самое страшное наказание — это
одиночество...
- — Я имел в виду Зырянову, где вы родились.
- — У каждого из нас два дома. Маленький —
семья, но есть еще большой. Это наша Родина.
Великая, беспредельная страна, в которой
мы живем. Это не абстрактное понятие —
Родина, а вполне реальные реки, поля, леса,
горы. Всю жизнь мы познаем свою Родину, она
открывается все новыми гранями. Однако
всегда есть начало этого познания, первый
шаг в большой мир. И он начинается там, где
ты появился на свет, провел первые годы,
получил первые впечатления. Для меня это
Сибирь, для другого — Белоруссия или
Украина, Средняя Азия или Север. Не столь
важно, где именно ты родился, но в твоей
душе обязательно должно быть стремление
побывать в краях своего детства. Я не так
уж много прожил в Сибири, но всегда себя
считал сибиряком и при первой же
возможности ездил в Зырянову.
* * *
- «Янга — ковш, корец, железный черпак, в
коем казаки на походе иногда варят
похлебку»,— свидетельствует В. И. Даль.
- Запорожские казаки именовали ковшовых «янгалами».
Именно такую фамилию носил дед Михаила
Кузьмича Лаврентий.
- Жила семья на Черниговщине. Да слишком
жестоким был помещик, притеснял, издевался
над своими крепостными. Однажды не
выдержал Лаврентий и бросился на помещика
с серпом. Выслали бунтаря - холопа в
Восточную Сибирь, край по тем временам далекий, ссыльный.
- Так Янгали стали сибиряками. И там уж
писарь по небрежности сменил «Янгаль» на «Янгель».
-
- В суровом Илимском крае, в глухой
деревушке, что стояла на берегу Илима, 25
октября 1911 года родился Михаил Янгель.
Дом в деревне Зырянова, где родился конструктор
- Много лет спустя, уже из Москвы, вновь
приезжает Михаил Кузьмич в родную
деревеньку Зырянову. В Москву он пишет о
нелегкой осенней дороге.
- И это письмо 1938 года рассказывает о
родных местах Янгеля, о самом Янгеле
многое.
- «До Братска доехал благополучно, но там
выяснилось, что Ангара не покрылась еще
льдом и через нее нет возможности
переправиться без риска похоронить себя в
байкальской воде. Предстояло или ждать,
пока Ангара замерзнет, значит, просидеть
около месяца в Братске, или перебираться
через реку на лодке, значит, подвергать
себя опасности быть затертым льдами и,
возможно, бесславно погибнуть.
- Ты, конечно, понимаешь, Ириночка, что
сидеть и ждать я не мог. Следовательно,
надо было идти навстречу опасности.
- Нашлось еще четверо молодых ребят,
которым срочно
нужно было быть на противоположном берегу
реки. Нашлись и два перевозчика.
- Предстояло переплыть реку шириной около
одного километра, очень быструю и опасную,
с густой (как здесь говорят) шугой — мелкие
и крупные льдины. Нас значительно быстрее
несло вниз по реке, чем мы продвигались к
противоположному берегу.
- Примерно на середине реки один из
перевозчиков сообщил нам еще об одной
грозной опасности. Дело в том, что в пяти
километрах от Братска, по течению реки,
начинаются большие Ангарские пороги, и при
нашем медленном продвижении вперед и
быстром — вниз мы рисковали разбиться об
острые камни этих порогов. В довершение ко
всему над рекой стоял густущий туман и
ничего не было видно. Началась небольшая
паника, и мне пришлось употребить (да
простят мне культурные люди) несколько
крепких русских слов, чтобы привести
пассажиров в себя и заставить всех
напряженно работать.
- Все обошлось благополучно. Отнесло вниз
всего километра на три.
- Но здесь новая беда. Противоположный
берег Ангары пустынен, и до ближайшего
места, где можно было бы обогреться —
маленькой одинокой рыбацкой избушки,—
нужно тащиться вверх по берегу реки около
шести километров, а до деревни и того
больше — 9 километров,
- Послали одного паренька за лошадью, а
сами побежали скорее в избушку
отогреваться. Устали ужасно, перемерзли.
- ...Впрочем, дальше пошло все более или
менее благополучно.
- Как и следовало ожидать, никто из моих
родных не предполагал, что я могу приехать
домой в это время. Все очень растерялись,
испугались и обрадовались одновременно.
- Родные все здоровы, и дела у них идут
вполне удовлетворительно.
- Оказывается, моим братишкам... живется
значительно спокойнее, чем мне. Старший
брат работает секретарем комитета ВЛКСМ в
колхозе, второй брат, тоже комсомолец, был
на курсах счетоводов и сейчас, если его РК
не возьмет на работу по ликвидации
неграмотности среди взрослого населения,
будет принимать дела счетовода своего
колхоза. Отзывы о работе братьев очень
хорошие, их все время стремятся куда-либо
выдвинуть, но не отпускает колхоз.
- Думаю, что здесь я долго не задержусь.
Рассчитываю на помощь РК ВКП(б) и, очевидно,
числа 10 — 12 смогу выехать обратно».
-
- Зырянова... 30 почерневших от времени хат,
возле каждой — небольшой огород. Участок
под пашню по обычаю здешних мест — в
стороне от деревни. Отвоевывать его у
тайги приходилось с большим трудом,
несколько лет выкорчевывал пни Кузьма
Лаврентьевич Янгель. Сыновья, старшие и
младшие, помогали ему.
- — В каждой семье были охотники, —
рассказывает старший брат Михаила
Кузьмича, Александр. — Приобщались к
пушному промыслу с малых лет и занимались
им до глубокой старости. Отец охотился в
основном на двух участках в районе реки
Куты, более чем за сто верст от Зыряновой.
Там была крохотная охотничья избушка, где
отец ночевал, готовил еду. Ближе к осени
охотники начинают присматривать, какие
шишки бьет белка — кедровые или сосновые,
то есть какие из них полнее. В зависимости от
этого отправляются они в сосновые или
кедровые леса. В кедраче промышлять
труднее. Собака за день облает пятнадцать
— двадцать белок, а если убьешь пять-шесть,
то хорошо. Ветки у кедра большие, густые,
трудно зверька приметить среди них. Помню,
подростком взял меня отец на охоту. Я стучу
по дереву, белка беспокоится, начинает
прыгать с ветки на ветку, а отец стреляет. В
хороший сезон он добывал до двух с
половиной сотен белок — отличным стрелком
был.
- Отец наш, Кузьма Лаврентьевич, —
продолжает Александр,— силы был огромной.
Пошли раз на медведя. Одного взяли, а в
берлоге, оказывается, двое зимовали.
Рассвирепел мишка и напал на отца. У отца
ружья под рукой не было. Увернулся он от
медведя, вскочил ему на спину и держит за
уши. «Стреляйте!»—кричит. Удержал медведя,
пока товарищи подоспели.
- Мать, Анна Павловна, была завзятой
рыбачкой. Вроде и недосуг: семья большая,
хлопот по хозяйству от зорьки до зорьки. Ан
нет! Выберет Анна Павловна часок-другой —
и к реке.
1958 год. На охоте
- Многое унаследовал Михаил Кузьмич от
своих родителей. И любовь к сибирскому
простору, и радость труда, и простоту, и
честность, да и страсть к охоте и рыбалке
осталась на всю жизнь. Любил посидеть у
реки, когда выпадала свободная минута.
Редкая минута отдыха (1965 год)
* * *
- Диалог с Янгелем
- — Что привлекает вас в рыбалке?
- — Спокойствие. Возможность отдохнуть.
- — Или подумать?
- — На рыбалке некогда думать. Полностью
отключаешься от всех своих дел. Одна лишь
забота: как выудить окунька или карпа. Я
любил уезжать на речку или озеро вместе с
друзьями. Вот когда уже на уху наловишь и
сваришь ее, можно и поговорить о деле.
- — Многие считают, что рыбалка — пустое
препровождение времени.
- — Мне жаль таких людей. Рыбалка — одна из
форм общения с природой,
и коль она существует с того самого дня,
как появился на планете человек, поверьте,
это одна из самых проверенных временем
страстей человеческих.
* * *
- Вы часто встречаете рассветы? Нет? Жаль...
Чудесны эти минуты, когда ночь уже ушла, а
день еще не наступил. В тихие зори всегда
ждешь необычного, и это чувство не
исчезает долго.
- Как-то я несколько дней отдыхал на даче у
друга. Жили в этом же доме архитектор с
женой. Друг мой любил поспать, а я, заметив
в углу комнаты удочку, решил пойти на утреннюю
зорьку.
- У каменистой гряды, выползающей из реки
на берег,
я столкнулся с архитектором. Он прилаживал
спиннинг. Воткнул его в песок, а потом
резко раза три-четыре крутанул груз и
запустил его на середину реки. Катушка затрещала
и стихла.
- — Карпа бы поймать,— сказал архитектор.
- — Первый раз такую снасть вижу.
- — Вот уже несколько лет ловлю на
спиннинг. А пристрастил к нему Михаил
Кузьмич Янгель.
- — Часто встречались с ним? — спросил я.
- — Несколько раз отдыхали вместе.
Рыбачили. Сдружились. Он все в Сибирь звал,
на родину. Да так и не собрались...
- — Торопиться надо. Не станет скоро
Зыряновой,— заметил я. ..
- — Знаю, море там будет. А жаль, что не
останется ни дома, ни деревни той...
- — Дом останется, — возразил я. — Его в
поселок Березняки перевозят. Музей
откроют. И школа там носит имя Михаила
Кузьмина.
- — Еще корабль носит имя Янгеля, улица
Янгеля есть в Москве, пик на Памире назван
его именем, — сказал архитектор.
-
- Осенью 1973 года Ирина Викторовна Стражева
приехала на родину мужа. Ей хотелось
побывать в Зыряновой, в местах, где прошло
детство Михаила Кузьмича. Стражева вела
дневник. Вот одна из записей:
- «1 сентября 1973 года. Суббота.
- Незабываемый, красивый день жизни:
открытие новой школы имени Михаила
Кузьмича.
- В 7 ч. утра секретарь К. С. Калошин нас
встретил у здания райкома партии. Уже
готов автобус. Поехали все в Березняки.
Дорога по тайге... И вот — оазис. С горки
видны аккуратные домики. Совхоз «Березняки».
У двухэтажного дома школы суетятся люди.
Нас уже ждут. У входа — стенд, посвященный
Михаилу Кузьмину. Все смотрят, чувствую,
что разревусь...
- Первое рукопожатие — директора школы
Виталия Матвеевича Просвирина.
- Митинг у здания школы. В первом ряду
малыши - первоклассники. Выступают
строители, председатель совхоза, директор.
Говорят бывшие соученики Михаила Кузьмича.
Строители вручают директору школы большой
ключ. Потом выступаю я, волнуюсь. Вручаю
памятные подарки, книгу по физике, которую
Михаил Кузьмич читал в последний день
своей жизни...
- Потом в одном из классов я рассказываю
ученикам и учителям о Михаиле Кузьмине. В
школу приехали дети из Зыряновой. Все
затапливаемые деревни переводятся сюда, в
Березняки. Дети пока будут жить в интернате...»
-
- Михаил Кузьмич берег воспоминания
детства. Да и много сибирского на всю жизнь
сохранилось в характере и привычках.
- Академик отдыхает в Чехословакии. Едет с
друзьями в машине, видит — косари.
Остановились. Взял Янгель косу, прошел ряд.
Один из его попутчиков не выдержал, тоже
попытался...
- — Нет, — засмеялись косари, — вот этого
возьмем в
бригаду, — показали на Михаила Кузьмича, —
а
у вас не получается...
-
-