От автора
- Вновь еду к отцу. Так уж случается, что и в
трудные и в радостные для меня дни я
отправляюсь в крохотный домик рыбаков на
Истринском водохранилище, где добрый
десяток лет работал отец. Когда отец был
помоложе, покрепче, мы садились в лодку,
отплывали к островам, почему-то именуемым
«Дарданеллами», и, забросив удочки,
разговаривали. Иногда отец рассказывал о
летной школе, о днях войны, о своих
товарищах, которые летали в небе Кубани и
Берлина, о первых реактивных самолетах...
Теперь он редко садится в лодку. Но летними
вечерами в крохотной комнатке по-прежнему
собирается несколько человек. Каждого из
них я хорошо знаю. Вот тот, с одной рукой,
горел в танке. Он не охотится и не ловит
рыбу, он ловко помогает отцу по хозяйству,
а потом часами сидит на берегу и молча
смотрит на воду. Тот, что стоит у окна,
летал в Испании. Шумный, грузный мужчина,
он первым катапультировался с реактивного
самолета...
- Летчики начинают вспоминать. И я
окунаюсь в непережитые, но дорогие для
меня годы — Испания, Халхин-Гол, Великая
Отечественная... Кажется, десятки раз
слышал об этом, но каждый раз новые детали
вновь заставляют переживать уже известное,
а «мои старики», как я их про себя называю,
распаляются. Опять ругают командира
эскадрильи, который напрасно поднял их в
воздух в октябре 1943-го, разбирают свои
ошибки в том бою, когда потеряли шесть
машин...
- Обычно я слушаю их молча, боясь оборвать
ниточку их воспоминаний. Но сегодня я
спросил о тех самолетах,
на которых они начинали свою дорогу в небе.
- — Поликарпов? Конечно же, мы его знаем.
Сильный был конструктор, надежный...
- — Вы встречались с ним? — спрашиваю.
- — Нет, не довелось. Мы летали на его
машинах. Хороший был человек...
- — Я хочу писать о его соратнике,—
добавляю я,— потом он стал конструктором
космических ракет.
- — Ты говоришь о Янгеле?
- — Да.
- — Крылатый был человек, наш... «Наш»... Они
не были близко знакомы с Михаилом
Кузьмичом, но приняли его в свой мир, в
котором прошлое так тесно переплеталось с
сегодняшним. И я подумал: если бы сейчас
дверь открылась и вошел Янгель, он сразу бы
стал своим в семье старых летчиков. Ведь он
принадлежал к их поколению, пронесшему на
своих плечах историю страны.
- В этот вечер я понял: писать о Янгеле —
значит рассказывать о судьбе страны, о
миллионах мальчишек, прошедших через
невзгоды 20-х годов, через комсомольскую
юность, сквозь радостный труд первых
пятилеток и бури военных лет. Мальчишек,
ставших академиками и военачальниками,
прославленными хлеборобами и сталеварами.
Мальчишек, которые подняли Родину до
космических высот.
- Писать о Янгеле — значит увидеть его
жизнь сквозь пламя стартующей в космос
ракеты, понять его характер — характер
ученого...
- После смерти Михаила Кузьмина его друзья
и ближайшие соратники обратились ко всем,
кто был связан по работе или встречался с
Янгелем: пришлите воспоминания о нем.
Сотни людей откликнулись, и эти странички
воссоздают образ Главного конструктора.
- Я прочел эти воспоминания.
- Я признателен академику Б.Н.Петрову,
соратникам и друзьям М.К.Янгеля — всем, кто
много рассказывал мне о выдающемся ученом
и конструкторе. Особо я благодарен семье
Михаила Кузьмина — жене Ирине Викторовне,
детям Александру и Людмиле. Они не только
познакомили меня с семейным архивом, но и
разрешили использовать в этой маленькой
книге личные письма.
- Жизнь человека — это встречи. С
некоторыми людьми — каждый день, с иными —
однажды. И люди хранят воспоминания долгие
годы, а когда нужно, щедро делятся ими. Не
всегда человек способен высказать все, что
он думает,—ускользают нужные точные слова,
да и у памяти есть особенность: мы привыкли
события чужой жизни преломлять сквозь
свою. И поэтому некоторые эпизоды жизни М.К.Янгеля
разными очевидцами воспринимались
неоднозначно.
- Михаил Кузьмич Янгель приходил на Общие
собрания Академии наук СССР, выступал на
партийных конференциях, встречался как
депутат Верховного Совета СССР со своими
избирателями — все это было привычным,
закономерным, все это — будни
быстротекущей жизни. Но его не стало, и
друзья и коллеги с горечью чувствуют, что
слишком мало знали об этом человеке, не
всегда были способны понять его, иногда
перекладывали на его плечи и ту ношу,
которую обязаны были нести сами.
- Вот стоит на берегу реки бор. Сколько ему
лет? Сто, двести, тысяча? А какое это имеет
значение, сколько ему исполнилось вчера
или будет завтра? Главное, он есть, и ты
входишь в этот мир звуков, пьянящего
запаха цветов и чувствуешь себя молодым и
сильным. Ты ложишься на теплую землю, а над
головой бегут облака...
- Судьбы людские мне иногда кажутся
устремленными ввысь соснами.
- Легенды о людях рождаются при их жизни,
после смерти они лишь признаются всеми или
растворяются во времени.
- Жизнь Михаила Кузьмича Янгеля
легендарна, и ей суждено долго храниться в
памяти человеческой. Главный конструктор
ракетно-космических систем, академик,
дважды Герой Социалистического Труда Михаил Кузьмич Янгель заслужил право
на бессмертие.
Далее...
-
-